Максим Кожевников принадлежит к числу тех людей, которые не оставляют равнодушными. "Я люблю сильных и харизматичных людей и персонажей. Я и сам такой" – заявляет он почти безапелляционно. В его речи, вообще, часто можно услышать местоимение "Я" - многократный финалист Блэкпула, финалист чемпионата мира и двукратный чемпион мира по шоу среди профессионалов любовь к самому себе нисколечки не скрывает. Ему нравится "примерять" на себя новые роли: загадочный Нео, забавный чудак Чарли. Кажется, в любом из этих образов (в жизни ли, на паркете) он чувствует себя легко и естественно. Впрочем, лишь ему одному известно, чего стоит эта видимая легкость (только подготовка музыкальной темы знаменитой "Матрицы" у него заняла без малого три (!) года). Балансируя на тонкой грани: Правды и вымысла, ремесла и Искусства, он и сам, кажется, порой не знает, кто он – творец или ремесленник, Моцарт или Сальери...
Self - made man story
Максима Кожевникова судьба не сразу одарила подарками: инвалид второй группы по зрению (всего 20 процентов от ста), он вынужден был учиться в интернате для слабовидящих и слепых детей. Впрочем, это не помешало Максиму серьезно заняться пением. В качестве ведущего сопрано Нижегородской капеллы мальчиков, он успешно участвовал во всесоюзных конкурсах, и даже занимал призовые места. Однако, как это часто бывает, в 14 лет у Максима начал ломаться голос: "Я начал пить,- рассказывает Максим, - много времени проводил в "плохих" компаниях... В свои четырнадцать я был значительно взрослее многих своих сверстников. У родителей тогда было достаточно денег, и у меня было все: лучший спортивный мотоцикл без прав, девчонки, лучшая одежда". И неизвестно, удалось бы стать Максиму Кожевникову тем, кем мы его знаем, если бы не одноклассница его мечты, которая привела его тогда на танцы.
Попав в школу бального танца к Александру и Елене Саватиным, среди 17 (!) девочек, Максим почувствовал себя на редкость комфортно. Часами, перед зеркалом, он отрабатывал понравившиеся фигуры. Его не смущало даже то, что поначалу одноклубники смеялись над ним, 16 – летним юношей, который с упорством посещал все детские группы первого, второго и третьего года обучения (и это не считая разминок).
К слову сказать, параллельно с танцами Максим учился в техническом лицее Нижнего Новгорода на основе волго-вятского кадрового центра. У него была уникальная группа. Несмотря на техническую направленность, в ней активно преподавали и гуманитарные дисциплины: всемирную литературу, мировую художественную культуру, психологию, историю религии. Как рассказывает Максим, именно в этой 16-й группе вербовали "специалистов для аппарата президента России – одаренных интеллектуалов, которые могли общаться и развиваться в разных направлениях. Я был среди них". Однако тогда "аппарату президента России", Максим предпочел танцы.
Уже через четыре года занятий танцами Максим перебрался вместе с партнершей из Нижнего в столицу. У него появились новые перспективы и педагоги. В Москве Максим начал заниматься с Александром и Еленой Поляковой, Ларисой Давыдовой и Виктором Никовским. На последнего, как утверждает сам, он был похож настолько, что "все говорили, что я его – внебрачный сын. Я был один в один как Витя: в его ботинках, в его брюках, его костюме... Он мне тогда, действительно, очень помог".
Помимо новых перспектив и педагогов, Москва встретила Максима съемной квартирой и безденежьем: "Моей партнерше было тогда 16, мне - 20. Мы устроили ее в московскую школу, в которой я был преподавателем ритмики. При этом мы жили вместе. Все были в шоке". Максим помнит, как тогда он написал свое первое объявление о наборе группы учеников. Хотите - верьте, хотите - нет, но через два месяца он "зарабатывал по тем временам пять тысяч долларов". И все было бы, наверно, не так плохо, если бы в России не начался кризис 98-го. "Танцы сразу же потребовали больших денег, а у меня все партнерши были безденежными, я себя не продавал (а может, и спроса на меня не было - смеется он), как это принято сейчас".
Поэтому, когда друг предложил начать ему новую жизнь в Америке, он согласился, практически не раздумывая. Русского эмигранта Америка встретила отнюдь не с распростертыми объятиями. С уровнем языка "третьего класса", добираясь до работы пешком по хайвэю (скоростная автострада - Ю. К.), не имея ни отдельного жилья, ни денег, Максим Кожевников и Юлия Загоруйченко начинали новую жизнь в Штатах буквально с нуля: "Не верьте сказкам о сладкой жизни в Америке. Такие сказки, если и случаются, то начинаются они отнюдь не сказочно. Как говорят в России, можно научить плавать? Сбросить с лодки. У нас была именно такая ситуация. Нам постоянно вставляли палки в колеса. Владелец студии, в которой мы работали, запрещал нам тренироваться днем. И мы, русские головастики, после отработанного дня (с двух до 10-ти!), тренировались сами до часу ночи. Потому что, если ты хочешь танцевать, ты будешь, и тебе ничто не помешает".
Сейчас, спустя семь лет, Максиму Кожевникову довольно уютно в Штатах. И эту уютную жизнь в Нью–Йорке, он не готов променять на Москву: "Для меня Америка – это дом. Поэтому, если ругают Америку – это значит, ругают мой дом. Это неприятно, но это вполне естественный психологический процесс - у каждого своя история. Для меня США - это страна возможностей, я там верю. А для меня важна вера и позитив".
Когда Максим уезжал в США, он, наверно, и не подозревал, что вся его жизнь в этой стране станет наглядной иллюстрацией американских национальных идей: таких, как "self - made man" (дословно - человек, сделавший себя сам – Ю.К.)или "american dream". И пусть сейчас у Максима все еще нет собственного шикарного особняка где-нибудь в богатом пригороде Нью-Йорка, но разве квартира на 34-м этаже манхэттенского небоскреба (именно там сейчас живут Макс и Юлия) – не маленькое воплощение большой американской мечты?
Historia de un amor
Многие помнят яркий дуэт Максима Кожевникова с Ариной Наумовой. Именно Арине Максим и предложил тогда поехать "завоевывать" с ним США. Однако, Арина, которая была младше партнера аж на 11 лет, переехать с партнером в незнакомую страну не решилась. И, наверно, у США не было бы двукратных чемпионов мира по шоу, а у Риккардо Кокки столь элегантной партнерши, если бы Максим не вспомнил тогда, как на одном из последних турниров, они танцевали в одном финале вместе с Юлей Загоруйченко: "В тот день она настолько мне запомнилась, что я уже тогда знал, она – звезда. У меня были в Америке хорошие варианты, но я сказал нет: я знаю звезду свою, княгиню Ягужинскую" (В этот момент, подражая небезызвестному герою Михаила Боярского, Максим патетически восклицает: "Звезда моя!").
Всеми "правдами, и неправдами" Максим узнал телефон потенциальной звезды, и в первом же разговоре предложил переехать ей в США. Несмотря на то, что предложение прозвучало неожиданно, Юля не отказалась, но пробоваться рассудительно решила все-таки в Москве. "И правильно сделала, потому что одной ей просто не дали бы визу, - замечает Максим. - Она приехала из Белгорода, мы встретились на перроне, пошли в зал, и сразу же сделали вариацию в джайве. Я никогда не знал, что такое пробоваться. Я вижу женщину, я знаю ее и чувствую, хочу ли я с ней танцевать. И если хочу, иду и танцую".
- Максим, танцевать с любимым человеком – это легко или трудно?
- Как и многим парам, трудно нам было только по одной причине. У мужчин – другой подход к тренировкам. Мужчина может на тренировке называть партнершу "дура", а дома – "ласточка", "солнышко". Женщине же трудно это понять и перенести, на то она и женщина. Особенно, если за спиной есть какой-то титул, собственные убеждения и характер. Особенно, если вы 24 часа рядом...
- А танцевать в разных парах вам проще?
- Сейчас, когда Юля выступает с Риккардо, у нее есть возможность сравнить, как это: танцевать с другим партнером. И это тоже хорошо: всегда ведь можно поделиться друг с другом! Вопрос только в одном: мы скучаем, мы слишком долго не видим друг друга. Сейчас мы не виделись целый месяц. Конечно, каждый день - телефон, мейлы. Но это тоже не панацея, чисто физическая недостача друг друга ощущается. Но у нас нет ревности: либо ты доверяешь, либо нет. Потому что доверяй, не доверяй, если человек захочет, он всегда найдет время и место, и ничего не изменишь. Я же ничего никому (включая себя!!!) запрещать не буду.
- Максим, ты по гороскопу – Близнец, Юля – Дева. Как тебе кажется, вы дополняете друг друга на контрасте?
- Напротив, в чем-то - мы одинаковые. Мы – фанаты своего дела, перфекционисты. Либо пан, либо пропал. Я именно такой, а Юля за мной "следует".
- В вашей паре ты лидер?
- Да. Наверно, это мое мужское воспитание. Мне не нравится, когда женщина – лидер (чисто личное мнение), это неженственно, для меня это не будет работать. Хотя, конечно, мы – команда, и многие вещи делаем вместе.
- А есть ли в вашей паре место для профессиональной "ревности"?
- Я часто говорю Юле: посмотри на себя, весь мир тебе завидует, когда видит твою фотографию со мной. Она спрашивает: почему? Я ей отвечаю: ну ты же со мной! Она смеется. У меня нет нереализованных амбиций, нет никаких комплексов, что моя Юля – звезда. Я же ушел из спорта счастливый, на пике! У меня свои проекты, я звезда в своем. Я танцую с Беатой, я занимаюсь настолько разными вещами! Сейчас, например, айкидо.
- Получается?
- Посмотри на меня. Разве у меня может что-то не получиться, я же супермен(смеется).
- Это не напускное?
- Это моя артистическая сторона. Артисты так и живут: доля вымысла, доля правды - они всегда где-то на грани. В этом и есть настоящий артист, он иногда даже теряет эту грань. Он не играет на сцене. Он – такой: он просто перевоплощается. И люди верят и чувствуют, что это правда. Даже Дэвид Копперфилд говорил: "The real secret of magic lies... in the performance". И мне это нравится.
- А ты думал когда-нибудь о том, для чего ты живешь?
- Мне кажется, я еще не в том возрасте, чтобы об этом думать. На сегодняшний день я не думаю о жизни, я ее делаю!!!
- Подожди, сколько же тебе лет?
- Тридцать три. Возраст Христа. Я чувствовал, что этот год будет переломным, и поэтому в этом году решил отметить свой день рождения(до этого просто не было времени на эти праздники).
- Ты никогда не задумывался о детях?
- Скажу тебе больше. Я хочу иметь детей: двух мальчиков и одну девочку. Двух собак, дом с бассейном,... и, чтобы забор был русский, и петушок на крыше. Чтобы снаружи все было обложено бревнами, а внутри – современно. И это будет. Сто процентов!
- Это предчувствие?
- Не только. У нас с Юлей есть дома такая Dream-доска. Мы пишем на ней свои цели фломастером. Я вожу ее собой, я смотрю на нее в гостинице. Смешно? Для кого-то смешно. Но я заранее знаю многое из того, что случится. Я верю, что мы с Юлей выиграем в лотерею: в Америке это реально. Юля спрашивает: когда же ты выиграешь? Я говорю: это произойдет не сейчас. Сейчас время разбрасывать камни, собирать - время придет позже.
- Неужели ты никогда не задумывался над вопросом, ради чего ты живешь?
- ...Ради себя, наверно. Эгоизм? Эгоизм тоже бывает позитивным и негативным. Все хорошие и плохие поступки, которые мы совершаем, мы делаем только для себя (это тема для отдельного интервью). Да, я живу для себя. Но мне классно видеть, например, как Юле это помогает в ее карьере, или как продлевает достойную жизнь моим родителям. Мне классно. Есть разница между себялюбием и самолюбием - вспомните "Мертвые души" Гоголя. Оттенки смысла здесь различаются. Я – не дальтоник в человеческих отношениях, чтобы эти вещи не замечать. И не играть с ними.
Посткриптум от Макса:
Дорогие друзья, коллеги и все, все, все!
Желаю всем сохранять баланс между реальностью и фантазией, совершать ошибки, учиться на них и находить радости в мелочах. Веры, любви, надежды!
