Станислав Река и Ольга Морозова: «Мы знаем лучший способ помириться»

Из всех плюсов, которые дарят танцы, их больше всего радует удовольствие от собственного танцевания. Испытав, как и многие, не одно расставание в паре, они ценят взаимоподдержку, умение получать радость не только от заметных побед, но и от самой возможность танцевать, и верят, что если убедительно танцуешь, то добьешься успеха, несмотря ни на какую политику.

В танцы Стас пришел сам. В пятнадцать лет. - Хотелось нравиться девчонкам. Я не был компанейским парнем, компаниям предпочитал компьютер или телевизор. И чтобы научиться танцевать на дискотеках, пошел по объявлению на хип-хоп. Почему вместо хип-хопа Станислав попал на группу бальной латины, он уже не помнит ― может, просто время перепутал, а может, тот клуб так ребят заманивал… Зато Стас помнит свое первое впечатление от случайного для него ча-ча-ча: - Мне жутко понравилось! Я был уже в зрелом для танцев возрасте, поэтому сразу понял, что это ― моё. Я загорелся, сразу сообщил родителям, что страшно хочу танцевать. Самые близкие друзья первое время пытались меня образумить, а потом поняли, что бесполезно, что меня накрыло…

Родители Станислава новости очень обрадовались: наконец-то появилось что-то, что увлекло сына-домоседа. Но, конечно, ничего серьезного в его новом увлечении не увидели. Потом им пришлось не раз изменить свое мнение на этот счет: когда сын хотел поступать на бальную хореографию в Омскую Физкультурную академию, отец был уверен, что танцами на хлеб не заработаешь. Договорились, что первое образование Станислав получит нетанцевальное, а если за это время интерес к танцам не пропадет, то продолжит образование в соответствующем вузе. А когда через несколько лет Стас за четыре дня групповых и индивидуальных занятий заработал месячную зарплату отца, танцевальная судьба уже не казалась ему такой уж несерьезной. Но в первые дни знакомства Станислава с миром бальных танцев об этом, конечно, еще ничего не было известно, как не было ему понятно, насколько этот мир непрост. 

«Только через много лет я осознал, куда попал»

- Мои первые педагоги, Владимир Анатольевич и Людмила Александровна Семёновы до поры до времени оберегали меня, ― говорит Станислав. ― На тот момент я не понимал, что мне уже 15 лет и, в общем-то, уже поздно на что-то рассчитывать. Танцевальный мир достаточно жесток, на самом деле танцевать могут не все. Выдержка, финансы, нервы ― многие родители говорят, что не могут потянуть это, это дорого и сложно. А я всего этого еще не знал, и педагоги оберегали меня, не говорили, насколько трудный этот путь. Они говорили: «Ты можешь, давай, делай, делай, всё будет хорошо». В общем, вперед с песней. Так они культивировали интерес во мне, подбадривали меня, создавали такую доброжелательную атмосферу, что я только через много лет осознал, куда попал… То, что я стал танцором, это во многом благодаря моим первым педагогам. Если бы не они, я бы точно не танцевал. Потому что если всю картину раскрыть, то человек может не выдержать.

Впрочем, тренерской заботой было что поддерживать: интерес к танцам у Станислава был фанатический. Начав, естественно, с группы, занимающейся пару раз в неделю, очень быстро он стал дополнительно ходить в другие группы.

- Наверное, я выглядел смешно: мне было 15, а рядом танцевали дети 8―9 лет. Но я хотел заниматься еще и еще, и оставался с любой группой. Так что когда меня перевели из хобби-группы к спортивным танцорам, я оказался там самый старший. У меня и до сих пор так: ребята, с которыми я общаюсь, все, в основном, младше меня. Наверное, у меня какой-то такой рок: я всю жизнь в роли догоняющего. Пытаюсь догнать, боюсь, что не успею, что мало времени… Но тогда, в самом начале, все мысли были не о том, что мало времени, а том, как же хочется танцевать! Несмотря на то, что к неожиданному увлечению не был готов гардероб…

- Первые туфли, в которых я танцевал, мы купили на рынке, ― вспоминает Станислав. ― Это были обычные летние туфли. Кожаные, коричневые. А потом Владимир Анатольевич отдал мне свои старые танцевальные туфли, они были уже потрепанные, но что-то в них всё равно можно было сделать. Я помню, как я их чистил и ставил на стуле перед собой, когда ложился спать ― так они мне нравились! Это были мои первые танцевальные туфли. Они быстро пришли в негодность, и тогда я купил кусок дерматина, вырезал из него подошвы и приклеил… Износить обувь было немудрено.

- В Омске мы тренировались минимум часа по 3―4, а летом доходило до 8 часов когда были сборы, ― говорит Станислав. ―То есть у нас была очень сильная подготовка, физически нас очень серьёзно готовили. Желание танцевать и трудолюбие довели Стаса до М класса за 7 лет. В паре с Ольгой Федотовой он многого добился и в танцевальной сфере был хорошо известен от Урала до Красноярска.

- Но звездный уровень в Сибири отличается от столичного, а кроме того, на пятки начали наступать более молодые ребята, за спинами которых стояли большие спонсоры металлургических и нефтяных комбинатов, ― говорит Стас. ― Мы начали им проигрывать. И Владимир Анатольевич и Людмила Александровна посоветовали уезжать из Омска. Партнерша Станислава не была готова уехать, и они приняли решение расстаться. Новая партнерша, которую Стас нашел по интернету, жила в Вильнюсе, и он уехал в Литву.

- Всё выглядело забавно: парень из Сибири, 23 года, приехал танцевать в Литву…― вспоминает Станислав. ― Меня хорошо приняли, помогли с работой, с визой. Я прошел все круги ада с этими посольствами, устроился на работу менеджером по связям с общественностью, работал и преподавал танцы для литовцев. Мы протанцевали два года. Но я был недоволен своей партнёршей, потому что я не мог тренироваться столько, сколько хочу и, как человек из другого города, из другой страны, был в определённой зависимости от неё, от ситуации с жильём, с работой. И я вернулся в Москву, протанцевал два года с Юлей Коровкиной, которая мне очень понравилась своей целеустремлённостью. Но нам мешала большая разница в росте, и я снова пробовался в разных странах и уехал в Данию, в танцевальный клуб Kaf в Копенгагене. Мне повезло с партнёршей ― она была из танцевальной семьи, три верхние этажа их дома были жилые, а внизу была танцевальная школа. Они были хорошие, интеллигентные люди, я у них очень многому научился. Мы достаточно успешно развивались, но были очень большие сложности с визой, и поэтому, протанцевав один танцевальный сезон, я вынужден был вернуться обратно в Москву. После многих проб, весной, я увидел в интернете объявление Ольги. На тот момент она не определилась со своими планами, но в августе я снова написал ей. Мы попробовались, и мне сразу очень понравилось, сразу же было очень удобно танцевать. Я даже помню, что боялся: вдруг она откажется…

«Мы стараемся отвлечься от результатов. Конечно, результата хочется, но если ты думаешь именно о результате, то это тебе мешает»

Ольга слушает рассказ Стаса, кажется, даже внимательней, чем я.

- Моя история гораздо более банальная, поскольку я из Москвы, ― говорит она. ― У меня всё намного проще.

- Всё ещё впереди, ― оптимистично замечает ее партнер.

- Я готова, почему бы нет? ― улыбается Ольга и рассказывает. ― Меня привела в танцы мама ― во «Вдохновение», к Алексею Федоровичу Кочеткову. Мне было шесть лет. Через много лет я поняла, что мама хотела, чтобы я была уверена в себе, чтобы у меня была хорошая осанка, я была бы красивой стройной девочкой, которая будет всё время следить за собой. Помню, что мне понравилось, что есть музыка. Но у нас была очень строгая учительница, мы все её боялись, и иногда, когда я приходила домой, я плакала и жаловалась маме. А она говорила, что всё получится, что нужно чуть-чуть потерпеть… Я очень благодарна Алексею Федоровичу, поскольку у нас был очень сплоченный клуб, было много хороших пар и мы всегда были вместе. На атмосферу влияли еще летние сборы. Они проходили то в Москве, то где-то за городом или на море, там мы действительно становились друзьями и до сих пор все иногда общаемся. А каждый год в день рождения Алексея Федоровича мы приходим во Дворец пионеров на Ленинском…

Хотя Ольге не пришлось ездить по свету в поисках партнера, свою порцию потрясений, вызванных взаимоотношениями в паре, она получила.

- Во «Вдохновении» я сразу встала в пару с мальчиком, и мы протанцевали долго, лет семь. И я думала, что вот я буду танцевать с ним всю жизнь, ― вспоминает Ольга свои детские ощущения. ― А потом он решил встать с другой девочкой, потому что он был очень целеустремленный, и обычно немного заставлял меня заниматься. Для меня это было шоком. Мама говорила, что если мне нравится танцевать, то нужно только потерпеть, и я найду партнера. А у меня слёзы, мне казалось, такого больше никогда не будет… В итоге я долго была без партнёра, приходилось тренироваться, с педагогами одной. Потом, конечно, партнер нашелся. Он оказался свободолюбив, мог сказать: «Давай сегодня не будем заниматься». И я говорила: «Давай», поскольку я привыкла, что меня партнёр подталкивает к тому, что надо идти на тренировку, отрабатывать. Я радовалась, думала: «Как хорошо, я останусь в школе порепетировать», потому что я ещё была активной девочкой в школе, любила ставить всякие представления. Так продолжалось долго. В какой-то момент я поняла, что мне это надоело. Я воспитана в семье со строгими порядками, мне объясняли, что человек всегда должен быть чем-то занят, что, живя в Москве, придётся «бегать», придётся себя совершенствовать, просто чтобы суметь себя прокормить. Здесь такой ритм жизни. Сейчас есть родители, которые помогут тебе во всем, но всё не вечно, потом придётся добиваться чего-то самой. Поэтому ты должна, во-первых, учиться, а во-вторых, если есть любимое дело ― танцы ― то добивайся цели. Возвращаясь к моему партнеру ― я пыталась как-то нажать на него, но по своей натуре я не диктатор, я не могу быть жёсткой. Но я поняла, что не могу просто вот так не ходить на занятия. Получается, что вроде ты и танцуешь, но ничего не добиваешься. Результата не было, и меня это очень напрягало. И я сказала: «Мам, наверно надо искать партнёра». Хотя я понимала, что это означает опять неприятные процедуры, связанные с поиском партнёра, когда ты приходишь, на тебя все смотрят… Но я также понимала, что нужен целеустремлённый партнёр.

С новым партнером Ольга танцевала три года, потом, как она говорит, «взгляды на танец разошлись». Зато он привел Олю в клуб «Форум», который произвел на нее впечатление.

- Не знаю, как это объяснить, но вот бывает ― заходишь в какое-то место, и тебе нравится его запах, стулья, атмосфера ― всё. Кстати, именно в «Форуме» мы впервые пересеклись со Стасом до того, как он уехал в Данию: я его видела там с другой партнершей. А когда позже мы с ним пробовались, мне было с ним на удивление очень удобно танцевать. Еще больше удивил Стас Олю после проб.

- Я до сих пор помню этот день, ― говорит она. ― Было очень тепло, солнечно и когда мы закончили пробоваться, Стас меня проводил. Это было как-то странно, обычно приходишь пробоваться, потанцуешь и до свидания, «созвонимся». А тут… Это было приятно. Человеческий фактор, всё-таки… Такой обходительный! Конечно, меня немного пугала разница в возрасте (Станислав старше Ольги на 12 лет ― ред.), но, с другой стороны я подумала: если нам удобно танцевать, если я вижу, что у Стаса есть цели, то чего ещё нужно, на самом деле? Всё остальное, мне кажется, можно преодолеть, было бы желание.

«Мы не планируем ничего в танцах. Мы танцуем»

Во время проб вы оба почувствовали, что вам комфортно и танцевать, и общаться друг с другом. Вы танцуете вместе полтора года. Изменилось ли как-то мнение друг о друге за это время?

Ольга: Я могу сказать, что на данный момент я Стасу доверяю намного больше чем тогда.

Станислав: Наверно, просто узнала меня больше и лучше.

Ольга: Я сразу стала уважительно относиться к Стасу, но первый год мне было иногда как-то страшно приходить, что ли. Потому что это другой человек. А сейчас я узнала, какая у него бывает реакция на что-то, что он может и обидеться, и не ответить. В этом нет ничего плохого, всё как у нормальных людей.

Без ссор не обходится? Глядя на вас, кажется, что вы очень быстро миритесь…

Ольга: когда в нас накапливаются эмоции, можем и поссориться. Станислав: Ну, не может же быть всё хорошо. Должна быть какая-то разрядка. Мы можем взбрыкнуть, повздорить, разойдемся, побулькаем…Но на самом деле мы с Олей пытаемся беречь то, что у нас есть. Ольга: У Стаса есть одна очень хорошая привычка. Только от него я узнала и поняла, что, если два человека поссорились, им всё равно нужно через пять минут работать. А очень часто в этой ситуации они не могут договориться и уходят. Стас делает абсолютно по-другому. Мы сначала расходимся, наступает небольшое молчание, всё это должно как бы улежаться, а потом он подходит, берёт за руку и говорит: «Можно я тебя поцелую?». (Здесь Стас вставляет: «В щечку!» ― ред.) Первый раз для меня это было… ну, ненормально, что ли. А сейчас я понимаю, что лучшего способа выйти из ссоры нет. Стас научил отличному способу помириться.

Стас, ты говорил, что твои первые педагоги старались не говорить о трудностях, с которыми каждый сталкивается в танцевальном мире, и в этом смысле создавали некие тепличные психологические условия. Как тебе сейчас кажется, не лучше ли сразу настраивать начинающих танцоров на серьезную работу, на конкуренцию, не скрывать, что в танцевальном спорте много борьбы, нервов, денег, политики?

Станислав: Я думаю, что если бы они не скрывали, может, я и не танцевал бы. Потому что если бы я знал, что всё у нас настолько закручено, что многие ребята вкладывают очень большие деньги… Когда ты из Сибири ― на что ты можешь рассчитывать? Если бы меня Владимир Анатольевич не поддерживал, то я не танцевал бы однозначно. Потому что кроме них меня никто не поддерживал, даже родители сомневались, туда ли я пошёл.

Тебе приходилось менять привычную обстановку. Ты работал и танцевал в Сибири, в Литве, в Дании, в Москве. Что запомнилось тебе из отличий в атмосфере, в привычках в танцсфере в разных городах, странах?

Станислав: Очень хорошая литовская школа дала мне много новой информации, качественно другой, той, которой у меня не было в Сибири. Хотя закалка сибирская ― восьмичасовые тренировки ― помогала. Однако и сбивала. Я помню, увидела в Вильнюсе Арунаса Бижокаса, который тренировался по два часа в день, я звонил в Омск и говорил: «Владимир Анатольевич, почему Арунас тренируется только два часа в день, он ведь чемпион мира?». Это в 23 года я так рассуждал, представляешь? Но это неудивительно: в Сибири информации было мало.

Но ведь сейчас не 60-е годы, когда в стране всё только начиналось. Сейчас полно и видео, и живого общения ― все ездят на конкурсы, приглашают столичных и зарубежных педагогов…

Станислав: Когда мы начинали танцевать, да и до сих пор в Омск (не знаю как в другие города), мало кто приезжает из педагогов, потому что там совсем другие деньги. Что такое пригласить педагога из Москвы в Сибирь? Дорого. А если из-за границы? Ещё дороже. Приехать на уроки в Москву ― почти нереально: дорога, занятия, проживание. Некоторые приезжают, и я вижу как им тяжело.

Как вы настраиваете себя на турнир, как-то формулируете себе цель перед каждым конкретным соревнованием или просто «идете потанцевать»?

Станислав: Мы к турнирам подходим, как к тренировочному процессу в силу того, что на тренировки не всегда времени хватает: я работаю, а Оля учится. Поэтому мы подходим к выступлениям с точки зрения попрактиковаться. Когда танцуешь 5―6 туров, то чувствуешь себя очень, очень бодро…Я не знаю как Оля, лично я стараюсь от результатов отвлечься. Конечно, результата хочется, но если ты думаешь именно о результате, то это тебе мешает.

Как часто Вы ездите на турниры и есть ли любимые?

Ольга: В этом году меньше. В прошлом ездили чаще, даже наш первый конкурс был не в Москве. Мы тогда оба изголодались по турнирам…

Станислав: А в этом году так складывается сезон, что практически каждые выходные есть турниры в Москве. Смысл ехать куда-то, если ты там уже бывал, и точно такой же турнир идет в Москве? Конечно, есть знаковые английские турниры, важные для нас с Олей, как и для любого спортсмена. Мы стараемся на них попадать. А все остальные турниры мы используем как подводящие к английским турнирам.

Ольга: Любимый, конечно, Блэкпул. Там ты чувствуешь, что ты занимаешься именно бальными танцами. Там потрясающий зал, и сама атмосфера такая, располагающая…

Станислав: Да, там именно ощущение бала. Я думаю, все, кто будет читать это интервью, согласятся, что на рядовых турнирах не возникает такого ощущения. Действительно, там всё представляют как праздник, у нас ― больше как спортивное мероприятие. Атмосферу бала наши организаторы пытаются создать где-то с одной четвёртой финала, и кульминация ― к финалу: свечи, оркестр (в зависимости от ранга турнира). А на предварительных турах ― какой там бал…

Ольга: Да. Наверно есть турниры, когда ты танцуешь, и тебе нравится, но всё-таки у нас ― больше спорт.

Станислав: Хотелось бы, чтобы были хотя бы приемлемые условия для спортсменов. Потому что зачастую даже переодеваться приходится неизвестно где…

Кроме танцев, Станислав любит отвлечься на домашние дела. Говорит, успокаивает…

Ольга: У меня такое бывает… Станислав: А у меня нет, на самом деле. Я себе редко нравлюсь, честно скажу. И чаще для меня неожиданностью бывает, если меня хорошо оценят, чем наоборот. Внутренние ощущения у меня хуже, чем это бывает на самом деле. Но бывает наоборот: оценки не очень хорошие, а выглядит, по-моему, неплохо…

Ольга: Часто педагог говорит: «Делай налево, а не направо», а ты делаешь и думаешь, что тебе неудобно. А потом смотришь ― ну и что, что неудобно, зато выглядит хорошо. Вот в танце у нас иногда так происходит, что у тебя одни ощущения, а картинка другая. Тебе кажется, что ты кривой, а на самом деле это, может быть, просто ощущения.

Станислав: Если убедительно танцуешь, то до определённого тура дойдешь. Есть, конечно, политические моменты, но, как правило, я вижу, что ребята танцуют лучше меня, и они проходят дальше. На что обижаться? На кого обижаться?

Ольга: Да, я согласна.

Расскажите о вашем образовании. Стас, удалось ли тебе получить второе, «танцевальное» образование, которое ты планировал, как только увлекся танцами? И есть ли в нем потребность? И где учишься ты, Оля?

Ольга: Я учусь в Московском Институте стали и сплавов по специальности экономика ― информатика. Тяжело приходится совмещать институт и танцы, но если хочешь ― совместишь.

Станислав: Танцевальное образование пока не получил, но хочу. То, что сегодня танцы преподают все и без всякого образования, это не совсем правильно. Это времена пройдут, и образование понадобится. Многим приходится переучиваться.

Как долго вы планируете танцевать? И думаете ли о профессионалах?

Станислав: Оля к профессионалам не готова, так что пока не думаем. Мы не планируем на самом деле. Мы рады тому, что мы танцуем. Я Оле очень благодарен, мне очень нравится наше партнёрство с ней. Поэтому мы не планируем ― мы танцуем.

Ольга: Планирование очень неблагодарно бывает. И я бы хотела ответить моему партнеру, что я очень рада, что он появился в моей жизни. По-другому я не могу это описать. Когда я видела Стаса раньше, я никогда бы не подумала, что я с ним встану в пару. Хорошо, что мы все же встретились, что мы нашли силы встать в пару, договориться и до сих пор договариваемся. Главное понять друг друга и это не упустить.

Станислав: Дай Бог, чтобы у нас всё получилось. Да, Оля?

Ольга: Да.